Зою Петровну Губонину помнят многие, кто пришел в Институт в 1960-70-е годы. Она была сотрудником лаборатории палеогеографии и ученым секретарем Института, да и в целом заметным человеком, так как активно участвовала в художественной самодеятельности. Предлагаем вашему вниманию историю о сотруднице, которая родилась в Москве в 1923 году, пришла в наш Институт сразу после школы – в 1942 году – и успела внести свой вклад в Великую Победу (на основе воспоминаний, записанных коллегами в 2000-х годах).
Зоя Петровна пришла в небольшую «московскую группу», которая работала по составлению военно-географических карт и описаний для фронта. Отдел геоморфологии и группа дешифрирования аэроснимков, которую возглавлял А.В. Живаго, принял в свой коллектив девушку, которая, как и все выпускницы школ, мечтала стать врачом и лечить раненых. Ей запомнился практически полуказарменный режим работы, постоянный аврал, талончики на обед – в основном хлеб – и полумрак из-за светомаскировки.
Она поступила в Первый медицинский институт, но А.В. Живаго отговорил и помог поступить на географический факультет МГУ без экзаменов. Помогали и К.К. Марков, который возглавлял отдел геоморфологии и был профессором географического факультета МГУ, и М.В. Карандеева – в то время заместитель декана факультета, но во время эвакуации 1942-1943 гг. как раз исполняющая обязанности декана. В Институте Зоя Петровна продолжала вместе с Анастасией Понтелеймоновной Жузе – женой К.К. Маркова – готовить карты и альбомы аэроснимков, которые отвозила на трамвае в военное ведомство в районе Бутырки, где проводилась приемка материалов. «Кстати, квитки, которые выдавались на руки курьеру, как свидетельство передачи этих материалов, я потом видел уже в домашнем архиве академика Герасимова, – говорит член-корреспондент РАН Аркадий Тишков. – Их было много, они валялись на полу кабинета нашего бывшего директора, который в 1941-1945 годах как раз возглавлял картографическую группу в Институте. А его младшие дети и внуки уезжали на постоянное место жительства в другую страну, и им не было дела до этих свидетельств военных времен».
В 1946 г. с фронта вернулся Владимир Поликарпович Гричук, который с 1937 г. был заведующим лабораторией пыльцевого анализа в Институте. Еще до войны он разработал сепарационный метод выделения пыльцы из осадочных пород, позволивший значительно расширить возможности применения пыльцевого анализа в хронологии плейстоценовых и голоценовых событий. А в 1947 г. пришел в Институт М.М. Монозон, и с этого времени стала восстанавливаться группа пыльцевого анализа. З.П. Губонина за годы совмещения учебы и работы в Институте стала палинологом, защитила диплом по использованию палинологических данных в геоморфологии, поработала с Глафирой Витальевной Обедиентовой в экспедициях 1944-1947 гг. в районе будущей Куйбышевской ГЭС. До войны Г.В. Обедиентова возглавляла научную тему «Долины древних рек Волжского бассейна». Судьба их свела в начале войны, после того, как разбомбило дом Г.В. Обедиентовой и та жила почти всю войну в Институте.
Судьба распорядилась так, что З.П. Губонина вместе с Р.П. Зиминой и К.С. Ходашевой – аспирантками профессора А.Н. Формозова – была среди первых сотрудниц создаваемой еще в 1945-1946 гг. в Институте лаборатории биогеографии. Группа пыльцевого анализа в 1950 г. (формально – в 1951 г.) была объединена с лабораторией биогеографии. Там уже работали, помимо К.С. Ходашовой и Р.П. Зиминой, Е.Н. Дорогостайская, Д.В. Панфилов и др. В 1948 г. в самый разгар «борьбы с безродными космополитами» И.П. Герасимов принял в Институт М.И. Нейштадта, который как раз готовил к печати свой знаменитый труд «Спорово-пыльцевой метод в СССР. История и библиография» (1952) и, несомненно, добавил авторитета Институту как центру палинологических исследований в стране. А З.П. Губонина в 1955-1958 гг. была ученым секретарем отдела биогеографии, в котором тогда собрался цвет отечественной науки – А.Н. Формозов, Ю.А. Исаков, С.В. Кириков, А.А. Насимович, О.С. Гребенщиков, М.И. Нейштадт, М.М. Монозон, Д.В. Панфилов, Е.Л. Любимова, Р.В. Федорова, Р.П. Зимина, К.С. Ходашева, Е.А. Мальчина, В.И. Долгашов, Е.Е. Сыроечковский, О.Н. Шубникова, А. Назаров, Е.Н. Рогачева, В.С. Залетаев и др. Она вспоминает, как коллективно читали письма Д.В. Панфилова из экспедиции в Китай, какая приветливая атмосфера, интеллигентность и доброжелательность царили в коллективе.
В конце 1958 – начале 1959 гг. был издан приказ по Институту – вывести палинологическую группу из состава отдела биогеографии и передать в лабораторию геоморфологии Б.А. Федоровичу, а в дальнейшем – заведующему лабораторией Ю.А. Мещерякову. З.П. Губонина вспоминает и то, как еще в середине 1950-х гг. в Институт пришел А.А. Величко, с которым она работала потом долгие годы вместе, как геоморфологов перевели в подвал на Аксакова, как создавался отдел палеогеографии после защиты А.А. Величко в 1969 г., а также как почти 10 лет замещала ученого секретаря Института. В те годы коллектив жил как единая семья, писал замечательные книги, создавал уникальные карты, работал в дальних и близких экспедициях, проводил вечера, где каждый делился своим талантом с друзьями-коллегами. Сама З.П. Губонина пела в зале Института в хоре, в 1950-1960-х гг. участвовала в сатирических постановках младшего научного сотрудника Д.А. Тимофеева. Так и получается – жизнь отдана Институту. И ее творческое начало совпало с работой в 1941-1945 гг. в группе по военно-географическому обеспечению Красной Армии.
Наш ветеран в 1987 г. ушла на пенсию, проработав в самом начале в Институте 5 лет по договору, а потом – 40 лет в качестве научного сотрудника. Она всегда оставалась добрым другом лаборатории биогеографии, считая период ее работы в ней «лучом света» в своей долгой жизни, временем, когда ее окружали друзья, личности, создающие атмосферу творчества. И нам приятно, что среди тех, кто участвовал в становлении биогеографических исследований в Институте, лаборатории биогеографии, которой в 2021 г. исполняется 75 лет, была ЗОЯ ПЕТРОВНА ГУБОНИНА, внесшая свой вклад в Великую Победу!
